У лістападзе 1920 г. прайшла Канфэрэнцыя балтыйскіх краінаў, на якую Рада БНР у выгнаньні перадала наступны мэмарандум, у якім дэталёва распавядалася пра гісторыю стварэньня БНР і дзейнасьць беларускага ўраду, а таксама пра акалічнасьці ўсталяваньня савецкай акупацыі Беларусі.

Меморандум

В дополнение и разъяснение заявление своего от 27 октября Правительство Белорусской Народной Республики имеет честь вкратце изложить в настоящем меморандуме:

а) обстоятельства предшествовавшие признанию независимости Белоруссии со стороны Польши и России;

б) значение означенного признания для белорусского народа и

в) задачи и условия своей дальнейшей деятельности.

I. Независимость Белоруссии, признанная ныне Польшей и Советской Россией ведёт своё начало с 25 марта 1918 года.

Основываясь на явно выраженной воле белорусского народа к государственному самоопределению, Рада Республики, вышедшая из Всебелорусского конгресса 5-17 декабря 1917 года, 25-го марта 1918 года, Уставной Грамотой, обращённой к народам всего мира, провозгласила разрыв государственных связей Белоруссии с Россией и установление независимости суверенного белорусского народа. Государственное устройство Белоруссии было принято в форме Народной (демократической) Республики. Вместе с тем было постановлено приступить при первой возможности к созыву Белорусского Учредительного Собрания, до этого же момента роль высшего законодательного органа в Белоруссии приняла на себя Рада Белорусской Народной Республики (Предпарламент), состоящая из выборных представителей Всебелорусского Конгресса, пополненная делегатами от политических партий, земств, городов, национальных меньшинств, общественных и экономических организаций (всего до 200 депутатов). Вследствие беспрерывных оккупаций Белорусское Учредительное Собрание до настоящего времени не могло быть созвано. Рада Белорусской Народной Республики существует поныне: последняя 5-я сессия её состоялась в декабре 1919 года, на которой было избрано Правительство нынешнего состава.

Одновременно с установлением формы государственности рада Белорусской Народной Республики установила основания, на которых государственность эта должна покоиться, а именно: полная демократичность, представительство и защита всех классов населения, предоставление автономных прав национальным меньшинствам. Главной же своей задачей Независимое Белорусское государство должно было иметь культурное и экономическое возрождение белорусского народа.

Конкретными заданиями белорусской власти явилась борьба с захватными претензиями московских большевиков, желавших установить свою систему власти и хозяйства на Белоруссии, и во-вторых борьба против Брест-Литовского договора. Специальным пунктом декларации 25-го марта 1918 года Рада Белорусской Народной Республики объявила Брест-Литовский трактат для Белоруссии необязательным.

Теперь, по прошествии двух с половиной лет, после конституционного акта 25-го марта 1918 года, Правительство Белорусской Народной Республики со спокойной совестью может спросить Правительства всех демократических государств: «Справедливы ли его действия и правильна ли была его позиция?»

Всякая истинно демократическая власть, протестующая против рабства и насилия, должна ответить на этот вопрос утвердительно.

Что касается белорусского народа, то мнение его остаётся и теперь таким же, как и в 1918 году: власти и хозяйничанья оккупантов он не признаёт и не желает, служить интересам чужой государственности не хочет.

Борьба Белоруссии за независимую государственность с момента её провозглашения шла и продолжается по сие время двумя путями: путём вооруженной борьбы и путём политической пропаганды и организации широких масс населения. Если на поле вооруженной борьбы Белоруссия до настоящего времени не могла, вследствие отсутствия всякой поддержки извне, добиться заметных результатов и утвердить демократическую власть, то в области политической организации народа и агитации за эту демократическую власть Белорусское Правительство достигло больших результатов.

В портфелях Правительства имеются ясные доказательства того, что широкие массы белорусского народа глубоко враждебны всем оккупационным властям, приходят ли они с востока или с запада, и силой готовы его поддержать.

Но до тех пор, пока Белорусское Правительство не нашло себе искренних союзников и не обеспечило себе материальной помощи с их стороны, звать народ на кровопролитие оно не желает. Пример братской Украины, в течение трёх лет истекающей кровью в неравной борьбе, временно удерживает его от принятия окончательных решений.

Почему население Белоруссии обращает свои взоры на демократическое правительство и с нетерпением ждёт установления его власти?

Потому что оно несёт с собою политическую целость и независимость его, правильное решение социально-хозяйственных проблем, равенство всех граждан перед законом и возрождение национальной культуры.

Побеждая Белорусское Правительство в вооруженной борьбе, большевистская власть всё время оставалась побежденной в борьбе политической. И для того, чтобы выбить из рук Белорусского Правительства главное его в этой политической борьбе орудие, она, по примеру Украины и других молодых государств, декларирует лозунги независимости и национального возрождения народа Белоруссии на началах Советских.

Впервые независимость Советской Белоруссии прокламирована была ими при занятии Минска 1 января 1919 года. Сделано это было неискренне и, если можно выразиться, «по-домашнему», ибо Европе об этом не было даже сообщено. Но так как Белорусское Демократическое Правительство успело к 1919 году не только сплотить на месте белорусский народ вокруг идеи независимости и национального возрождения, но и засвидетельствовать желание народа в главных центрах Европы, в частности на Парижской мирной конференции, — то при вторичном занятии Минска 31 июля 1920 года, Российское Правительство вторично заявило о независимости Белоруссии и утверждении в ней советской власти, опубликовав на этот раз декларацию свою во всеобщее сведение.

Само собой ясно, что актов Советской власти, предопределяющих форму государственности, население Белоруссии не признаёт. Для него обязательно не определение, а самоопределение. Началом своей государственной независимости население Белоруссии считает день 25 марта 1918 года.

 

II. Признание Независимости Белоруссии ставит на очередь вопрос о признании ее государственности, т.е. Белорусской Народной Республики.

Признание независимости Белоруссии договором 12 октября сего года означает: 1. отказ России от державных прав на Белорусскую территорию и 2. признание Польшей, что на востоке она граничит не с Россией, а с Белоруссию.

Являюсь актом по существу неизбежным, справедливым и свидетельствующим об очередном успехе белорусского освободительного движения, признание белорусского суверенитета Россией и Польшей грешит неясностью и неполностью: оставлен без ответа вопрос о форме государственности и общих границах, вместе с тем проведена граница Белоруссии с Польшей (вопреки законам Божеским и человеческим), которой Белоруссия делится почти пополам, и лучшие по культуре части её объявляются землёю польской.

Правительство Белорусской Народной Республики уверено, что это последняя (частная) несправедливость будет исправлена при установлении окончательного мира.

Условиям этого исправления должно явиться признание Белорусской Народной Республики и её законного Правительства.

Трудно допустить мысль, чтобы заключение прелиминарного мира между Россией и Польшей, по договору 12 октября, свидетельствовало о скрытом признании Советской Белоруссии.

Такое предположение нельзя допустить по двум основаниям: формальному и моральному.

Как изложено в предыдущей главе, акты Российского Советского Правительства об организации Белоруссии не являются актами волеизъявления белорусского народа, а попытками определения взаимоотношений между Москвой и Минском. Эти акты удостоверяли не о белорусской независимости, а наоборот, о фактической зависимости Белоруссии от Советской России. Квази-Правительственный орган Советской Белоруссии, в лице Революционного Комитета не может считаться правительством Белоруссии, ибо никаким народным собранием он не избран и на исполнение правительственных функций не уполномочен. Это группа лиц, репрезентующих ничтожное меньшинство и держащихся исключительно поддержкой Московского Совнаркома. Круг деятельности его ограничен до чрезвычайности и право представительства белорусских интересов перед соседями он лишён. Сам Белорусский Ревком очевидно не считает себя правительством независимой Белоруссии, во всяком случае отсутствие его официальных представителей на мирной конференции в Риге и неучастие в разрешении первостепенных государственных вопросов, разрешающих судьбу белорусского народа (не только с правом решающего голоса, но даже совещательного), всё это свидетельствует, что Белорусский Ревком в действительности является областным органом Совнаркома и правительством независимой Белоруссии себя не считает.

Невозможно после этого допустить, чтобы таковым считала его Польша и Советская Россия.

Правительство независимой страны само берёт на себя ответственность за исполнение договоров, его касающихся. Даже если оно не заключает от себя подобных договоров, вследствие того, что само возникает в процессе этих договоров, то обязательство исполнения договоров на него возлагается мирящимися. Между тем ни один пункт договора не гласит о том, чтобы независимая Белоруссия отвечала за исполнение договора, разрешающего судьбу её народа и территории, и давала в этом какие-либо гарантии.

Единственно, что можно усмотреть в неясных и запутанных формулировках договора 12 октября относительно Белоруссии, это то, что Польша не решилась ещё пойти на признание демократической Белорусской Народной Республики, добытой в революционной борьбе самим народом.

Позиция Польши является в этом вопросе тем более непонятной, что, как известно, ВЦИК признал демократическую Белорусь и председатель Советской Делегации г. Иоффе, вынужденный тяжёлым состоянием Советской власти, выражал согласие на признание «буржуазного» правительства Белорусской Народной Республики.

До последнего времени в политической борьбе было не принято ссылаться на акты морального значения, но после принятия Версальским договором священного принципа права народов на самоопределение, таковая ссылка приобретает реальный смысл. И потому Правительство Белорусской Народной Республики заявляет, что «скрытое» признание Белорусского Ревкома явилось бы проявлением исключительной несправедливости в отношении белорусского народа. Это было бы публичным удостоверением, что белорусский народ есть сознательный слуга большевизма, чем он никогда не был и быть не может, что белорусское национально-демократическое движение является аванпостом разрушительных идей Советской Москвы, что демократическое Белорусское Правительство изнывающие в непосильной борьбе против насилия Москвы, идёт против интересов и желания населения Белоруссии и что его борьба за демократизм не встречает ни у кого сочувствия.

Если такой удар в спину демократическим белорусским силам может организовать большевистская власть, как естественный враг его, то допущение такого образа действий со стороны демократической Польши является невероятным, и правительство Белорусской Народной Республики с негодованием отбрасывает такое предположение.

Данный момент является весьма благоприятным для поддержания белорусской демократической власти. Если Правительства Балтийских Государств сочувствуют борьбе Белоруссии с восточным насилием и желают видеть её своим соседом, то признание Белорусской Народной Республики будет нормальным завершением дела, начатого договором 12-го октября. Формальных препятствий в этом отношении уже нет.

Правительство Белорусской Народной Республики твердо верит, что по этому справедливому единственно возможному пути пойдёт также и Польша, несмотря на всю сложность белорусско-польских граничных споров.

 

III. Белорусский народ готов защищать силой свою демократическую государственность.

Открытое признание Независимости Белоруссии со стороны Польши и Советской России рассеяло многие сомнения связанные с её существованием.

Спор о белорусском народе, как особом племени, о его языке, быте и культуре, дающих право на национальное возрождение и самостоятельное государственное развитие, можно считать законченным. Тем не менее, для постороннего политика могут оставаться некоторые неясности, которые Правительство Белорусской Народной Республики считает долгом всесторонне осветить.

Стремится ли белорусский народ к государственной самостоятельности?

Мы смеем ответить на этот вопрос утвердительно.

То обстоятельство, что до настоящего времени Белорусское Правительство не утвердилось на своей территории, в значительной мере объясняется неблагоприятными объективными условиями. Ещё в 1917 году на западном и румынском фронтах белорусские воины для поддержания белорусской государственности приступили к формированию национальных дивизий. Стянуть эти силы к Минску и создать из них вооружённый оплот белорусской власти, было задачей Центральной Войсковой Белорусской Рады, работавшей над белорусскими формированиями в Минске и объединившей формирование на других фронтах. Но к сожалению, Белорусское Правительство и Войсковая рада не успели этого сделать, так как формировавшиеся ранее Украинские войска Национальной Украинской Рады, а впоследствии и польские полки генерала Довбор-Мусницкого вступили в открытую борьбу с большевиками (разоружение большевистских гарнизонов в декабре 1917 года), и большевистское командование, усмотрев в национальных формированиях угрозу своему господству, употребило все меры к тому, чтобы их расстроить. Агитация за мир и общее разоружение были началом, а Брест-Литовское соглашение — финалом этих мероприятий. Военная Белорусская Рада, разгром коей начало ещё большевистское командование, была окончательно разгромлена немцами, занявшими в феврале 1918 года столицу Белоруссии и разрушившими здесь последние остатки белорусских национальных формирований, выдержавших непосильную борьбу с большевиками.

Появление на западе Белоруссии Польского Государства послужило не на пользу организации белорусских вооруженных сил. Польша сразу поставила во всём объёме исторический спор свой с Россией. Белоруссия очутилась в середине этого спора и как в прежние времена явилась яблоком раздора между двумя более сильными соседями. Польские войска пошли на Беларусь не с целью помощью ей и защиты её прав перед Советской Россией, но в целях завоевания для себя. Бороться на два фронта, притом против несравненно могущественных соседей, Белоруссия, конечно, была не в силах. Идти в союзе с одним из них против другого Правительство Белорусская Народная Республика не могла, ибо Варшава не хотела признать Белоруссию за объект правоотношений, а с Москвой против Варшавы Беларусь не могла идти вследствие полной противоположности своих политических и социальных идеалов.

Все организованные белорусские силы в этих тяжёлых условиях постоянно были рассеиваемы и превращались в партизанство, которое, борясь против большевистской оккупации, способствовало успехам польского оружия, и, борясь против польской оккупации, способствовало наступлению и прорывам большевиков. И только в болотистых районах Припяти, между Пинском и Мозырем, а также в лесных массивах на границах Витебской и Смоленской губернии Белорусские партизанские силы оставались и остаются на своей территории, и до самого последнего времени Красная Армия не могла ними справиться.

Утверждение, что Белоруссия не стремится к собственной государственности и что она принимает, как нечто естественное, власть Советской Москвы или Польши, может быть легко опровергнуто ссылкой на положение России: никто в Европе не допускает мысли, что большевистское господство по душе белорусскому народу, а между тем господство большевиков продолжается уже третий год. Исключительное влияние в этом заявлении играют объективные условия: громадность расстояний, редкость населения, слабая связь и т.п. Организация баз на периферии российской территории (Крым, Архангельск, Владивосток) и поддержка Антанты дают возможность надеяться, что борьба с Советской властью будет продолжаться и закончится успешно.

Те же объективные условия имеют место и на Белоруссии. Но организация твёрдой базы для борьбы за свою власть оказалась здесь невозможной, как потому, что вся Белорусь сделалось сплошным фронтом войны двух более сильных народов, так и потому, что не только могущественные государства Антанты, но никто не приходит к ней в этом деле на помощь, она оказалась сдавленной со всех сторон.

Иногда указывают, что Белорусское освободительное движение вследствие сравнительной краткости своей, якобы только со дня революции 1917 года, не могло воспитать в широких кругах народа чувства самоопределения, чувства цельности о обособленности своей и потому не может рассчитывать на консолидированную волю, способную создать и удержать собственную государственность.

На это нужно заметить, что Белорусское движение возникало ещё в прошлом столетии и уже в 1905 году проявилось в массовых формах. Революция 1917 года, большевистский развал России, шестилетняя кровопролитная война и, наконец, целый ряд переменяющихся чуждых оккупаций — всё это, взятое вместе с пропагандой белорусских партий, послужило такой колоссальной школой воспитания народа, которую при нормальных условиях жизни и агитации пришлось бы проходить в течение десятков лет.

Советская Россия с одной стороны, и Польша, с другой стороны, несут с собой или чуждую и непривычную государственность, или нелепую систему хозяйства. Консерватизм массы отрицает эти новшества и находит удовлетворение в лозунгах собственной национальной власти, построенной на самобытном начале и служащей собственным интересам. Сознание враждебности и непримиримости интересов Белоруссии, как части Польши, или Белоруссии, как части России, настолько созрело в народе, что одно это служит фактом консолидации единой национальной воли.

Таким образом стремление к организации и укреплению власти Белорусского демократического правительства базируется, как на чувстве сознания своей цельности и национальной обособленности, так и на чувстве противоположности своих интересов интересам соседей.

Делается иногда ссылка на якобы безисторичность Белоруссии и отсутствие необходимых интеллигентных сил в крае. И то, и другое указание не выдерживают ни малейшей критики.

Исторический аттестат и исторические традиции белорусского народа при самом поверхностном знакомстве свидетельствуют о неоспоримой творческой силе белорусского племени.

Белорусский народ может с гордостью ссылаться на своё культурное прошлое. Начиная с XII cтолетия в Белоруссии процветает наука и литература. Имена таких культурных деятелей, как Кирилл Туровский, Авраамий Смоленец, Климент Смолятич и Ефросиния Полоцкая, своей просвещенностью и литературными трудами создали и ознаменовали свою эпоху. Язык белорусский был государственным языком всего Великого Княжества Литовского. Печатная и рукописная белорусская литература XII-XIV столетий, которая сохранилась до нашего времени в религиозно-полемических в сочинениях, летописях, повестках и юридических памятниках доказывает необыкновенно широкое развитие белорусской культуры.

Уже в 1517 году белорусы издают на своём языке Библию. Древнейшие и с научной точки зрения, лучшие сборники законов так называемые «литовские статуты» трёх редакций 1529, 1567 и 1588 годов, свидетельствуют о высоком развитии в Белоруссии юридических наук. Высшие школы (академии) были основаны в Белоруссии уже в XIV столетии. В начале исторических времён, белорусский народ составляет отдельную государственную единицу со всеми признаками суверенности. Таковым он входит в добровольный союз с Литвой и вместе с последней заключает персональную унию с Польшей, и только, войдя в состав России, в конце XVIIIстолетия, Белоруссия утрачивает признаки суверенности и независимости.

Впрочем все молодые государства согласятся, что требования от народа «историчности», в нашу эпоху является простым недоразумением. Таким же недоразумением является ссылка на отсутствие в крае достаточного кадра интеллигентных сил. Белоруссия производила в довоенное время даже излишек интеллигентных сил: уроженцев Белоруссии ежегодно оканчивало высшие учебные заведения около 1000 человек, а средние учебные заведения около 15.000 человек. Правда интеллигенция белорусская была втянута в вековую русско-польскую борьбу и, за отсутствием национальной школы, принуждена была преимущественно воспитываться в чуждой российской школе, специальные же ограничительные законы царской России ставили её в необходимость эмигрировать из пределов края. Но всё же наша интеллигенция никогда не сходила с краевой точки зрения, с чужим воспитанием не впитывала отчуждённости от своей родины и, будучи в эмиграции, не порывала с краем. Вследствие этого в настоящее время идёт быстрый и лёгкий процесс возвращения белорусской интеллигенции на родину и слияние её с народом. С каждым днём кадры национально-сознательной интеллигенции пополняются: старая белорусская интеллигенция воспринимает национальные идеалы, а молодая, развиваясь под влиянием идейного белорусского движения, зреет. Кроме национальной белорусской в Белоруссии имеются широкие кадры краевой интеллигенции из национальных меньшинств: эта последняя никогда из соображений национально-государственных, не признает власти Варшавы и, из соображений социально-политических, и власти Москвы никогда не признает.

Белорусская же власть, как местная и нейтральная сумеет утилизировать все группы интеллигенции на служение местным интересам.

Наконец заявляется опасение, что Белоруссия не обладает экономическими базами и способностями выдержать собственную государственность. Это возражение ещё в большей степени неосновательно. Во-первых, Белоруссия не предполагает жить экономически-изолированной жизнью, во-вторых, естественные богатства, как например лес, лён, кожи, продукты скотоводства и сельского хозяйства послужат предметом оживлённого товарообмена с соседними и западноевропейскими государствами. Белоруссия располагает 8.000.000 десятин леса. Ежегодно можно эксплуатировать сверх 70.000 десятин, что равняется 14.000.000 кубических саженей древесной массы. Льняного волокна ежегодно Белоруссия производила более 10.000.000 пудов. За время войны, вследствие закрытия границы, разрушения Московского промышленного района и прочего в Белоруси скопились колоссальные запасы сырья, реализация которого даст возможность Белоруссии сразу экономически окрепнуть.

Присоединение культурнейших западных частей Белоруссии к Польше не только послужило бы обогащению Польши за счёт обездоленной Белоруссии, но и совершенно расстроило бы всю экономическую жизнь Балтики, из состава которой насильственно была бы вырвана одна из крупнейших составных её частей, со всеми, проходящими через неё транзитными путями. Несомненно, что первым результатом отторжения Белоруссии к Польше было бы стремление последней, направить всю транзитную тягу грузов из Белоруссии, Украины и Великоруссии, направляющуюся обычно в Либавский, Виндавский и Рижский порты, в порт Данцигский, а также и непосредственно через границу в Западную Европу. Тем самым создание Черноморско-Балтийского экономического Союза должно было бы пасть, изолируя Балтику и Черноморское побережье в самостоятельные экономические организации и выдвигая экономический союз России и Польши.

В заключение настоящей главы правительство Белорусской Народной Республики считает необходимым указать на две несообразности, которые иногда имеют место при разрешении восточной проблемы.

До сих пор некоторые круги считают возможным строить борьбу с Советской Россией не путём признания независимости Белорусской Народной Республики и её поддержки, а путём организации особого западного всероссийского фронта. Насколько это отвечает интересам балтийских государств и даже Польши судить легко: никто из них не согласится на такую концепцию. Другая концепция: вхождение Белоруссии в состав Польши, как автономной единицы, не говоря уже о том, что Белоруссия силой будет бороться против такой возможности, встречает авторитетное возражение со стороны всех русских кругов и государств Антанты. Поползновения двух сторон, Польши и России, на захват Белоруссии в целом или в части, вызываемые империалистическими настроениями, могут быть нейтрализованы только путём признания независимости Белорусской Народной Республики.

В свою очередь Правительство Белорусской Народной Республики считает долгом заявить, что оно ни при каких условиях не прекратит деятельности по защите независимости своего народа и неделимости его земель и в этот исключительный исторический час освобождения всех народов не свернёт своего знамени в угоду чуждой государственности.

 

 IV. Условия дальнейшей борьбы Белоруссии за демократическую государственность.

Белорусский народ, вынесший на своих плечах большую долю ужасов всемирной войны, материально разорённый и духовно измученый, вправе ожидать от других народов, менее пострадавших от войны, и в первую очередь от государств Балтийских, братской помощи в этот исторический момент.

Просить содействия и помощи себе в форме вооружённой поддержки и призывать чужие войска для освобождения собственной территории правительство Белорусской Народной Республики не предполагает. В его распоряжении имеется достаточно собственной живой силы, чтобы не прибегать в этих целях к помощи извне. Речь идти может лишь о предоставлении базы для организации этих сил и снабжении их снаряжением.

Правительство Белорусской Народной Республики знает, что в условиях мира с Советской Россией разрешение вопроса о базе для организации белорусских вооруженных сил представляется в сильной степени затруднительным. Тем не менее вопрос этот по нашему мнению может быть поставлен и обсуждён.

Второй формой поддержки белорусского народа в борьбе за собственную государственность может быть открытие его правительству денежного кредита. Правительство Белорусской Народной Республики отдаёт себе полный отчёт о всех затруднениях финансового характера, которые стоят в отдельности перед каждым из Правительств Балтийских держав. Поэтому оно не обращается сепаратно к каждому из них с просьбой о поддержке, но ко всем вообще, полагая, что общими усилиями дружественных Белоруссии Правительств эта поддержка может быть оказана.

Правительство Белорусской Народной Республики, излагая всё вышеприведенное, пользуется случаем выразить чувства симпатии, питаемые им к своим соседям и подчеркнуть искренние свои стремления установить с ними самые добрососедские отношения.

 

Председатель Совета Народных Министров Ластовский

Государственный секретарь К. Дуж-Душевский

 

Крыніца: Эстонскі дзяржаўны архіў (Rahvusarhiiv), фонд 957 вопісь 11 справа 435

Друкуецца паводле Беларускага дакумэнтацыйнага цэнтру, Дзьмітры Дрозд